Тимати

эпер, предприниматель и новый владелец сети кофеен Starbucks в России Тимати дал большое интервью “третьему админу” телеграм-канала “Антиглянец” Наталье Архангельской, но для другого ее проекта, канала Vanity Case, и рассказал о своей любви к современному искусству — о том, почему не дарит девушкам арт-объекты, с чего начиналась его личная коллекция и откуда у него лимитированная игрушка Bearbrick, принадлежавшая Карлу Лагерфельду. Собрали самые интересные цитаты.

С чего все началось

Лет 17 назад у друга стали появляться маленькие ушастые фигурки из пластика. Оказалось, товарищ летает в Нью-Йорк, где на Второй авеню уже несколько десятилетий работает магазин Toy Tokyo. Владеет им легендарная личность в мире коллекционеров Лев Леварек. Оказавшись в Toy Tokyo, я немедленно спросил: “Что же это такое у вас с ушами?”. — “Это же Kaws, нью-йоркская легенда”. Первого “кавса” Леварек мне подарил. “А где еще это покупают?” — спросил я. — “Например, на аукционах Philipps, Christie’s, Sotheby’s”. Я думал, там только китайские вазы и бивни мамонта. Купил журналы, подписался на паблики про это искусство, добрался до Токио, где купил первого медведя-Bearbrick. Так все и началось.

О вкусе и одиночестве

У меня классический вкус токийского хайпбиста. В нашей стране его разделяют единицы, он специфический. Поэтому не вижу смысла выставлять где-либо свою коллекцию — кому будет действительно интересно посмотреть, не из-за того, что это собирал Тимати? Вот был бы у меня русский импрессионизм или серьезная классика, например, — другое дело. Louis Vuitton просил мою коллекцию сундуков для выставки, у меня редкие есть, с цветными монограммами, но и им отказал.

Мне нравится то, что нравится азиатам. Мураками, скажем, многим заходит, но в комплекте с Kaws и Beabrick — только азиатам и мне.

Мне не с кем особо обсудить искусство. Девушки в нем не понимают, разве что Настя Решетова — она провела со мной много времени и начала разбираться, сейчас неплохо шарит, кто есть кто, почем и где достать (Тимати и Анастасия Решетова были вместе шесть лет, у них есть сын Ратмир. — Прим. ред.). Есть у меня в Москве несколько старших товарищей-собирателей 60+, у них, например, Шагал в гостиной. Вы никогда не увидите их дома в глянце и едва ли знаете их фамилии. “Дорогой, давай покажем наш дом Vogue” — нет, это исключено.

“Я не дурак”

Не мое. Аукцион — история “у кого больше денег”. Я же кайфую от другого, мне интереснее найти вещь и дождаться правильного момента, когда ее захотят продать. Пожалуй, в нашей стране знаю всех, у кого есть то, что мне нравится — у каждого мой оффер, сижу, жду. Я купил огромную коллекцию у человека, который буквально посылал меня на три буквы — по той цене, которую предложил.

Не все воспринимают меня серьезно: да посмотри на этого чувака, послушай его музыку, разве у него есть вкус? Вкус — понятие субъективное. Я просто не дурак.

Мне нравится “Арт-Базель”, но в этом году в Америку не поеду. Это не было бы правильным. Ничего не имею против американцев и страны, просто не время. Сороковник отмечу на Миконосе.

Об инвестициях

В цене коллекция выросла раз в пятнадцать. В 2006 году Kaws продавались за три тысячи долларов, сейчас на аукционах торгуются за 250—300 тысяч. Никогда не пытался выгадать, покупал что нравится, но по хорошей цене. Я не продал ни одной вещи, несколько подарил. Самое дорогое, пожалуй, — деревянные “брики” в спальне. Очень маленький тираж, сделаны вручную мастерами Karimoku — это японский мебельный бренд, дико дорогой, у них один деревянный стул тысяч 25 стоит.

Но есть вещи дороже — ценна история. Например, bearbrick Fendi, принадлежавший Карлу Лагерфельду. Я получил его от Себастьяна Жондо, помощника Карла, это мой кент. Познакомились, как со всеми, в Сен-Тропе — молодой, подкачанный, как я, любит серф, вейк, эту тему. Он ухаживал за кошкой Лагерфельда, которой Карл завещал состояние, сейчас судится из-за этого.

Всего “бриков” Fendi было четыре — для витрин четырех главных бутиков. Сезон окончился, и медведь в норковой шубке переехал домой к Карлу. Дня через три после моего дня рождения Себастьян пишет: “Ты же любишь современное искусство? Давай встретимся в порту, мы с Карлом хотим тебя поздравить”. Приезжает кабриолет, открывается багажник… Я аж замер. Там этот “брик” в шубке. “Карл от него не кайфует, я показал ему твой инстаграм*, он сказал, что пусть медведь будет у Тимати”.

Чем хочу обладать? Тем, что пока не могу найти по нормальной цене. У Джорджа Кондо есть сумасшедшие монашки из нулевых. Балерина на красном фоне, которую он рисовал для обложки альбома Канье My Beautiful Dark Twisted Fantasy. Мечтаю о полотне Баския. Крутой, жаль, что торчал много.

О других коллекциях

Часы, недвижимость, машины — да. Машины вообще очень люблю, купил бы все на свете. У меня есть винтажный мерс “Крыло чайки”. Недавно купил Rolls-Royce Corniche из девяностых. “Теслы” нет, электрические не интересны. По часам — Audermars Piguet, Rolex, Richard Mille. Стандартный набор, но в рамках него нестандартные решения. <…> “Ролекс” просто ношу каждый день — и супер.

О подарках девушкам

У меня всегда нетривиальный подход. Но если девушка не разбирается в арте, то ты просто потратишь кучу времени, денег и сил, а она была бы рада просто браслету или сумке из магазина, зачем ей такие подарки. Но если бы она разбиралась, то подарки могут быть вот такие. Винтажные Rolex, с инкрустацией от Лори Родкин. Сумка Birkin, которую я через друзей отправил бы на кастомизацию в Chrome Hearts. Или Louis Vuitton, расписанную крутым граффитчиком.

Ранее Тимати уже рассказывал о своей внушительной коллекции современного искусства, что после широко обсуждалось в СМИ.

*Instagram принадлежит Meta, признанной в РФ экстремистской организацией

Сообщение опубликовано на официальном сайте “Новости мира моды / Likefashion” по материалам статьи “Тимати о своей коллекции современного искусства: “Мне не с кем особо обсудить это. Девушки в нем не понимают, разве что Настя Решетова””